«Даже боевики прекращали огонь, когда он ехал» - юбилей Шойгу

КЫЗЫЛ, 21 мая – В ЦЕНТРЕ АЗИИ. Сегодня исполняется 60 лет Герою России – уроженцу Тувы Сергею Шойгу. О том, как он готовил себе еду в районе боевых действий, как боевики прекращали огонь, когда видели его БТР и еще о многом другом вспоминает автор «Новых Известий» Валерий Яков:
«Он из тех немногих в нашей жизни, кому юбилеи не к лицу. Уже не один десяток лет он живет так, что каждый день рождения можно отмечать как юбилей – по объему сделанных дел. 
Мы увиделись ненадолго пару недель назад. Он был непривычно напряжен и устало немногословен. «Мне бы пережить два юбилея, и потом можно будет вздохнуть», – сказал, прощаясь. До Дня Победы оставалось всего чуть-чуть. 
О том, чем для него был и этот Парад, и этот день, весь мир получил возможность понять по случайному телевизионному кадру – камера уловила момент, когда министр обороны, перед тем как ступить на площадь, перекрестился. Впервые, пожалуй, почти за сто лет российский министр обороны осенил себя крестом, выходя на Красную площадь к армии своего Отечества.
Помню Моздок, в разгаре чеченская война. Выборы в Госдуму, ситуация боевая, и он прилетает сюда, где тревожнее всего и где людям не до выборов. И идет голосовать именно здесь. А затем в палатке на буржуйке печет бутербродики с кусочками сала, разливает по стопочке, и мы поднимаем единственный тост – за мир...
В этом весь он – без излишнего пафоса, без череды обязательных тостов, без вереницы дежурных поздравлений, без потока торжественных слов... Уже многие годы, избегая этой неизбежной торжественности, он улетает в тайгу. На любимую охотничью заимку в горах. С узким кругом друзей. Улетает туда не только от шумных дней рождений, но и от круглосуточной служебной суеты в короткие и редкие ныне отпускные денечки. Побродить с ружьем, поскакать на лошади, посидеть у костра... Помудрить над замысловатым пнем с пучком корней, который после его колдовства (шлифовки-лакировки) превращается в неожиданную художественную работу, способную украсить самый изысканный интерьер. Не многие знают об этом его давнем увлечении, но работами, выставленными в его кабинете, в приемной, в домах у близких друзей, восхищаются все. А когда узнают имя художника – поражаются еще больше...
 Войны, катастрофы, социальные и политические потрясения, чрезвычайные ситуации в разных уголках мира... Всех этих испытаний хватило бы на десятки настоящих мужских биографий. А он умудрялся вместить их в своей одной. Первые межнациональные конфликты в братской недавно стране вспыхивали то в Осетии, то в Абхазии, то в Приднестровье... И он вызывался туда лететь, уверенный в том, что сумеет остановить разгорающийся огонь и усадить за стол переговоров. И ему в Кремле верили. Верили не только потому, что больше никто особо и не рвался в это пекло. 
Я много летал в ту пору с ним и не уставал удивляться его лихости, убежденности и смелости. Он без оружия выезжал на передовую, при весьма условной охране шел на встречу с любыми лидерами любых формирований, готовый убеждать, уговаривать, угрожать... Но любой ценой – останавливать огонь, сажать за стол переговоров и спасать жизни людей.
Он лично выезжал в разрушенный Грозный, чтобы осмотреть подвалы, в которых прятались от боев старики, и когда его белый БТР ехал по улицам – даже самые отъявленные боевики прекращали огонь. И даже на площади президентского дворца мы словно глохли от наступившей вдруг тишины. Стрельба прекращалась, потому что спасателей уважали все стороны конфликта. А Шойгу уважали особенно.
И он вывозил стариков из зоны боев колоннами эмчеэсовских машин. Вывозил на своем самолете, лично отслеживая судьбу. 
 «Я привык в жизни опираться на принципы мужской дружбы. А в дружбе не бывает «бывших» и «нынешних». В ней не кресла важны. Не должность и влиятельность, а надежность. Долгая, как вы говорите, жизнь во власти меня, конечно, многому научила. Но не научила предавать», – из интервью «Новым Известия», 2000 г.
Давно уже стало расхожей шуткой – при любой проблеме в любом серьезном месте произнести расхожее: «Как хорошо было бы клонировать Шойгу». Но как же все-таки хорошо, что его клонировать нельзя. И Шойгу у нас на всех один – и как лидер. И как романтик. И как друг.

Фото: http://www.dosaafgagarin.ru/